Ни для кого не секрет, что в борьбе с палестинским террором решения израильского правительства определяют не действия противника, а их результат; иногда – результат случайный. Если бы палестинцам удалось взорвать нефтехранилище «Пи-Глилот», превратив окружающие его жилые кварталы в адское пепелище, Израиль был бы вынужден пойти на ответные меры исключительного характера. Но террористы ошиблись, подцепили взрывчатку к автоцистерне с соляркой, и диверсия стратегического масштаба им не удалась. Израиль – не реагирует.

     Вот если бы они догадались к бензовозу заряд приладить, тогда - другое дело. Мегатеррор, массовое убийство, необходимость сокрушительного ответа… Или рельсовая война. На протяжении последних месяцев железнодорожные пути минировались палестинцами многократно, но пустить под откос пассажирский поезд им пока, слава Богу, не удается. Не получилось? Израиль не реагирует.

     Логики в этом нет никакой. Если противник демонстрирует свои намерения самым недвусмысленным образом, если он уже ведет против нас войну, нужно ли дожидаться его успеха? Однако, помимо логики противоборства, существует необходимость объяснять свои действия. Даже США, единственная сегодня сверхдержава, не смогли бы ввести драконовские меры против исламистов и объявить войну «Аль-Каиде»-Афганистану-Ираку, если бы террористическая атака 11 сентября была целиком спланирована, но – предотвращена. Американское могущество тоже имеет свои пределы.

     Патетически, но не убедительно выглядит в этой связи попытка американских демократов возбудить в конгрессе расследование по вопросу о том, почему администрация Буша не сумела предотвратить таранные удары по небоскребам в Нью-Йорке и зданию Пентагона, располагая едва ли не избыточной информацией спецслужб о намерениях террористов. Вообразим на минуту, что Белый дом объявляет вне закона дюжину мусульманских организаций в США, вводит гласный контроль сетевой переписки, подвергает аресту банковские счета исламских «благотворительных фондов», ужесточает до нынешнего состояния систему досмотра в аэропортах, и все это – на основании засекреченной информации ФБР. Те же демократы (и не только они) обвинили бы Буша в разжигании антиисламской истерии. Для того, чтобы перечисленные меры стали возможны, американскому обществу понадобилась страшная травма 11 сентября.

     Когда общественное мнение, местное или международное, становится внятной функцией в процессе принятия политических решений, любому правительству приходится ориентироваться на то, что может быть обществом узнано, воспринято и осознано. Одними лишь данными агентурной разведки в таких случаях не обойтись. Сталин мог начать мировую войну под любым «освободительным» предлогом, зная, что в Советском Союзе некому поставить вопрос о его легитимности. Рузвельту для вступления в войну был необходим Перл-Харбор.

     Вернемся, однако, к нашим проблемам. Мы видим, что результат предпринятого противником действия играет большую роль, чем его замысел – и чем действие, как таковое. Это верно и в отношении израильской политики сдерживания в районе северной границы. «Хизбалла» периодически атакует позиции ЦАХАЛа на северо-западном склоне Хермонского хребта (гора Дов и фермы Шебаа); когда эти атаки не причиняют никакого ущерба, вопрос об ответных действиях значительного масштаба не встает вовсе. И только жертвы с израильской стороны заставляют правительство обратиться к оперативным планам военной реакции на диверсии «Хизбаллы».

Двойная игра Дамаска

     Тут обнаруживается принципиальная разница в качестве наших потерь. Если речь идет только о раненых, повода для проведения экстренного совещания кабинета, скорее всего, не будет. Но старший сержант бригады «Голани» Офир Мишаэль, получивший осколочное ранение в голову при обстреле израильских позиций на Хермоне 29 июля, скончался три дня спустя в хайфской больнице «Рамбам». В тот же день было объявлено, что кабинет безопасности собирается для обсуждения ливанской проблемы.

     Но обсуждение не всегда означает решение. В данном случае кабинет решил ничего не решать, утвердив основные параметры прежней израильской политики в отношении Сирии, Ливана и «Хизбаллы». Волшебное слово «сдержанность».

     Дело здесь не только в том, что Израиль устраивает нынешний, минорный характер конфронтации в пограничном районе. С октября 2000 года на Хермоне было убито восемь и ранено семнадцать военнослужащих ЦАХАЛа (включая в число убитых трех захваченных террористами солдат Бени Авраама, Ади Авитана и Омара Суада). Кроме того, проникшая на территорию Израиля из Ливана палестинская террористическая группа убила 12 марта 2002 года пятерых мирных граждан и офицера ЦАХАЛа возле поселка Шломи в Западной Галилее. Обстрелу израильских позиций, жертвой которого стал Офир Мишаэль, предшествовали четыре месяца относительного спокойствия, в течение которых «Хизбалла» ограничивалась ведением зенитного огня по самолетам израильских ВВС в воздушном пространстве Ливана.

     Но, еще раз, не только минорный характер конфронтации побуждает членов кабинета избегать решений, результатом которых стало бы открытие второго фронта активных боевых действий на севере в условиях продолжающейся войны с палестинцами. Существенную роль здесь играет увязка израильских мероприятий с военным планированием американцев в отношении Ирака.

     Роль сирийцев в данной связи представляется крайне противоречивой. С одной стороны, израильским спецслужбам известно, что Башар Асад обеспечил возможность укрыться в Ливане значительному числу активистов и боевиков «Аль-Каиды» (от 150 до 200 человек). Все они прибыли в Ливан через Дамаск с ведома сирийский властей, в некоторых случаях – с помощью предоставленных ими фальшивых документов. Здесь же следует упомянуть участившиеся заявления официального Дамаска против американской военной акции в Ираке.

     С другой стороны, та же Сирия предоставила США ценную разведывательную информацию относительно «Аль-Каиды». Группа сотрудников ФБР была допущена в сирийский город Халеб (Алеппо), где она проверяла местные связи Мухаммада Аты, предполагаемого организатора террористической атаки 11 сентября. Вероятно, еще важнее тот факт, что Сирия допустила на свою территорию подразделения американской военной разведки, одной из функций которых является ведение электронной войны.

     Сообщается, что эти подразделения действуют в настоящее время в районе сирийско-иракской границы южнее Евфрата, то есть именно там, откуда может быть нанесен по Израилю ракетный удар. Понятно, что ввиду безуспешных попыток сформировать региональную коалицию против Саддама Хусейна связанные с этим возможности имеют для Вашингтона особую важность.

     Своим сотрудничеством с США сирийцы пытаются предотвратить такое развитие событий, при котором стало бы вероятным нанесение израильского – или израильско-американского - удара по их интересам в Ливане. В принципе, Асад рассчитывал на большее, предлагая Белому дому концептуальное разделение между такими явлениями, как «международный терроризм» и «легитимное сопротивление агрессору», сиречь действия против Израиля, предринимаемые при поддержке Дамаска шиитскими боевиками и палестинскими организациями. Буш отверг предложенную сирийцами формулу, но при делении карты Ближнего Востока на «плохих» и «хороших» Асад сумел удержаться в числе последних.

Парадоксы сотрудничества

     Некоторые действия сирийского лидера позволяют понять, каких результатов он ждет от планируемой американцами войны в Ираке. В частности, Асад исходит из того, что одним из ее результатов станет окончательное устранение Ясера Арафата с палестинской политической сцены. Иначе трудно понять, зачем он приказал на прошлой неделе базирующимся в Дамаске палестинским организациям прервать оперативные связи с канцелярией Арафата.

     Указание Асада актуально в отношении двух марксистских террористических группировок, НФОП и ДФОП, имеющих штаб-квартиры в сирийской столице. Там же базируются головные структуры ХАМАСа и «Исламского джихада», но они и так не поддерживают с Арафатом оперативных связей. Еще одна известная палестинская организация НФОП – Общее Командование (Ахмед Джибриль) имеет в Дамаске свое политическое представительство, но реально находится уже несколько лет в подчинении Ирана; соответственно, непосредственным образом указание Асада НФОП-ОК не затрагивает.

     Наиболее вероятное объяснение этих действий сирийского лидера состоит в том, что он пытается сохранить рычаги влияния на палестинскую ситуацию; такие рычаги, которые не утратят силы с устранением Арафата и его окружения. Но сколь бы эгоистичными ни были в данном случае интересы Башара Асада, его действия объективно лежат в русле американской политики, направленной в последние месяцы на изоляцию Арафата.

     Это особенно заметно на фоне все более острых разногласий по данному вопросу между США и странами Евросоюза. В ходе состоявшейся недавно в Париже встречи спонсоров палестинской автономии американцы дали понять, что они будут готовы возобновить финансовую поддержку ПА только в том случае, если получателем спонсорских средств станет альтернативное Арафату руководство.

     Более того, США предложили ряд проектов по реабилитации лиц, составляющих в настоящее время основной костяк палестинских силовых структур: профессиональная подготовка и маршруты гражданского трудоустройства. Но если боевиков «Подразделения 17», кромешников Джибриля Раджуба и прочих «полицейских» предлагается переквалифицировать в маляры, то кто и, главное, чьими руками будет править в палестинских городах Иудеи и Самарии?

     В точности американские замыслы пока неизвестны, но на вопрос «чьими руками?» можно осторожно ответить с учетом последних событий в Бейт-Лехеме. С передачей этого города и его окрестностей под контроль ПА туда были введены лояльные Иордании части «Палестинской армии освобождения». Утверждается, что эти части прибыли через мост Алленби непосредственно из Иордании; они подчиняются лично генералу Абдель-Разеку Йихье, а жалованье получают от хашимитского правительства. Именно им доверено навести порядок в Бейт-Лехеме, Бейт-Джале и Бейт-Сахуре, положив конец всевластию местных террористических группировок, в первую очередь – «Танзима».

     Что бы ни сулила Израилю эта американская игра, нужно признать, что Евросоюзу она не нравится. На парижской встрече спонсоров ПА европейцы требовали возобновить финансирование «гуманитарных проектов развития» через существующие структуры палестинской администрации, прекратив политику оттеснения Арафата от штурвала власти. Взаимопонимания и согласия между участниками переговоров не наблюдалось. Таким образом, с европейцами США договориться не могут, а Башар Асад предпринимает конкретные действия, отвечающие политическому сценарию Белого дома в отношении Ясера Арафата.

Какой войны опасается Асад

     Значит ли все это, что Асад прагматичен в своем понимании сирийских возможностей и израильских интересов? Или, иными словами, верно ли, что он не хочет войны с нашей страной?

     Если бы Башар Асад действительно опасался военного столкновения с Израилем, он не позволил бы «Хизбалле» держать тысячи ракет в Южном Ливане, угрожая израильскому северу до Хайфы включительно мощным ударом. Пока этот арсенал существует, ничто не может гарантировать Ближний Восток от новой израильско-сирийской войны, с возможным и даже весьма вероятным расширением числа участников. Но Асад не просто закрывает глаза на приготовления «Хизбаллы», он своим волевым решением обеспечивает зеленую улицу следующим из Ирана через Дамаск грузам оружия.

     После августовской встречи Мубарака с Асадом в прессе публиковались критические и даже встревоженные отзывы египетского президента о «юном пиромане», который правит сегодня в Сирии. Если «Хизбалла» спровоцирует израильско-сирийскую войну, в ходе которой Сирия окажется на грани разгрома, Египту будет непросто остаться в стороне. Это позволяет понять, чем недоволен Мубарак, чего он опасается.

     Но почему, зная реальное состояние своей армии, войны с Израилем не боится сам Башар Асад? Почему он оставляет в руках «Хизбаллы» возможность предпринять такие действия, на которые Израиль не сможет отреагировать иначе, как ударив по Сирии?

     Здесь позволительно предположить, что даже проигранная война может быть Асаду выгодна. До окончательного разгрома и захвата Дамаска израильскими войсками дело, конечно же, не дойдет благодаря мировому сообществу, а обычное и даже значительное военное поражение сирийский правитель сможет использовать в своих интересах. Например, оно позволит ему произвести чистку в армии, расстрелять кого нужно за халатность, измену и трусость, расставить на освободившиеся места собственных протеже.

     Вот сосед-то, Саддам Хусейн, расстрелял за последние дни еще около 40 своих офицеров, и как ему хорошо – война все спишет. Башар Асад может рассчитывать на то, что столкновение с Израилем позволит ему укрепиться у власти; эта специфика диктаторского режима мало понятна гражданам демократических стран, но во многих случаях именно она определяет реальное положение вещей на Ближнем Востоке, а не наше представление о том, что провалившегося правителя отправляют в отставку. Для наказания у Асада люди найдутся.

     Но если война с Израилем может казаться желательной «юному пироману» в Дамаске, то все-таки не в том случае, когда вместе с Израилем против Сирии действуют США. Дело тут не в военных возможностях: Башар Асад, скорее всего, понимает, что ЦАХАЛ способен разгромить его армию собственными силами, без высадки американских морских пехотинцев вблизи Латакии. Существенным представляется политический контекст столкновения, который будет принципиально иным в случае американо-израильских действий, предпринятых в связи с объявленной Бушем войной международному терроризму.

     Вырисовки такого контекста Асад действительно опасается и поэтому он готов сегодня сотрудничать с США едва ли не вопреки общеарабской позиции, направленной на предотвращение военной операции против Ирака. Но война с Израилем при иных обстоятельствах сирийского лидера, кажется, не пугает. Уже и Мубараку приходится предупреждать его о том, что это «не компьютерная игра», поскольку каждый инцидент на израильско-ливанской границе угрожает запустить приводной механизм нового регионального конфликта.