- Как вы толкуете окончательное решение Верховного суда по делу Арье Дери?
       - Первое, что бросается в глаза при прочтении вердикта: Верховный суд подверг суровой критике приговор, вынесенный по делу Дери Иерусалимским окружным судом.
       - В чем конкретно заключается эта критика?
       - Выводы Иерусалимского окружного суда по всем фигурирующим в деле фактам были однозначны: суд отклонил абсолютно все аргументы защиты! Он не принял во внимание ни одного из заявлений Арье Дери, целиком и полностью положившись на показания государственного свидетеля Яакова Шмулевича.
       - Одного-единственного госсвидетеля, не так ли?
       - Совершенно верно. В решении Верховного суда по апелляции Арье Дери вы не обнаружите практически ни одного из тех выводов, на которых был построен текст окончательного решения суда окружного и - собственно приговор. Арье Дери, напомню, утверждал и продолжает утверждать, что деньги на покупку квартиры в Иерусалиме были получены от приемных родителей его жены Яффы - супругов Вердербер, проживавших в Соединенных Штатах. Иерусалимский окружной суд категорически отверг эту версию. А Верховный суд -принял и при этом указал: вполне вероятно, что часть денег поступила на счет семьи Дери от приемных родителей его жены. Более того, Верховный суд подчеркнул, что свидетельские показания Яакова Шмулевича не внушают особого доверия, в силу чего и приговор, вынесенный окружным судом, отнюдь не бесспорен. В тексте решения Верховного суда ход следствия по делу Дери, как и вынесенный по нему приговор, поставлены под сомнение. Из десятков эпизодов, фигурировавших в обвинительном заключении, Верховный суд признал доказанными лишь два, касающихся перевода денег. Впрочем, и этого хватило, чтобы признать Дери виновным в получении взятки.
       Адвокат Авигдор Фельдман считает, что если бы с самого начала дело Дери рассматривалось судьями Верховного суда, весьма скептически относящимися к представленным полицией материалам следствия, то и конечный результат мог бы быть прямо противоположным: Дери был бы полностью оправдан.
       - Выступая по радио и ТВ в день оглашения решения Верховного супа, Арье Дери не без ирония привел весьма впечатляющие факты: он рассказал, как снижалась инкриминируемая ему сумма взяток по мере предъявления ему обвинения в Иерусалимском окружном суде и слушания его апелляции Верховным судом. Так, если окружной суд признал его виновным в получении взятки размером 155 тысяч долларов, то Верховный суд снизил эту сумму на 60 тысяч. Спрашивается, подчеркнул Дери, на каком основании судьи относят один доллар к разряду взятки, а другой - к разряду наследства, полученного от приемных родителей Яффы Дери?
       - В том, что говорит Дери, есть своя логика. Окружной суд заявил однозначно: все аргументы Дери, приведенные им в свою защиту, -это сплошная ложь. И все суммы, поступившие на его счет, - это взятки. В отличие от Иерусалимского окружного, Верховный суд принял во внимание, что часть денег, поступивших на счет Арье Дери, была переведена ему в рамках взаимных расчетов с Йом-Товом Рубином, казначеем йешивы "Лев баним", а часть действительно поступила из США, от супругов Вердербер. Но именно потому, что Верховный суд в принципе признал такую возможность, тут же возникает закономерный вопрос: на каком тогда основании судебные инстанции пришли к выводу, что именно те два перевода представляют собой взятку? На мой взгляд, Верховному суду так и не удалось прийти к однозначному выводу относительно природы двух этих денежных переводов: ведь единственная улика, которой располагает следствие, - это записанный на видеокассету разговор брата директора йешивы "Лев баним" Вайнберга с приемной матерью Яффы Дери - госпожой Вердербер. Этот разговор состоялся незадолго до гибели госпожи Вердербер в автокатастрофе. Довод окружного суда звучал так: если брат Вайнберга действительно хотел с помощью той кассеты однозначно доказать, что оба денежных перевода на счет Арье Дери - один в размере 50 тысяч, а другой - в размере 20 тысяч долларов - поступили от приемной матери Яффы, почему он не спросил ее об этом прямо? Но ведь брат Вайнберга не следователь и не судья -откуда ему было знать, как вести допрос пожилой женщины!
       - Что же происходит с нашими судебными инстанциями, если, как вы сказали, государственному обвинению не удалось даже в Верховном суде бесспорно доказать факт получения взятки, и напротив: выяснилось, что на показания госсвидетеля нельзя особенно полагаться, а улики оставляют желать лучшего... Неужели прав Дери и его многочисленные сторонники, утверждая, что весь этот судебный процесс был затеян исключительно как акт подавления сефардской общины и ее лидеров?
       - Я бы выразился иначе: рассмотрение в двух судебных инстанциях дела Дери показало, что сама процедура судопроизводства - как уголовного, так и гражданского - страдает серьезнейшими недостатками и далека от совершенства. Посему и результаты таких разбирательств никоим образом нельзя считать истиной в последней инстанции.
       - Вы, конечно, подразумеваете только те дела, при расследовании которых полиции так и не удалось выявить и представить суду конкретные вещественные доказательства, из-за чего все обвинение и строится исключительно на показаниях государственных свидетелей (в юридических кругах такую ситуацию обычно характеризуют как "версия обвинения против версии защиты"), не так ли?
       - Вот именно! И прецеденты известны.
       - Могли бы вы назвать хотя бы некоторые из них?
       - Классический пример: в эти дни я принимаю участие в повторном судебном процессе по делу об убийстве подростка Дани Каца. Отсидев в тюрьме 15 (пятнадцать!) лет, люди, признанные убийцами этого мальчика, по-прежнему клянутся, что они - невиновны. Заметьте, мы добились проведения повторного судебного слушания по делу об убийстве Дани Каца уже после того, как Верховный суд во пиве с его тогдашним председателем Меиром Шамгаром подтвердил приговор, вынесенный Хайфским окружным судом. Но как реагирует на аргументы государственного обвинения нынешний председатель Верховного суда Аарон Барак? Он считает, что многие улики и доказательства вызывают серьезные сомнения, а приговор, вынесенный окружным судом города Хайфы, - это весьма несовершенный, с юридической точки зрения, документ. 
       Другой пример - зверское убийство Ханит Кикос, девушки из города Офаким.
       - Апелляцию, поданную мною в Верховный суд от имени человека, осужденного за убийство, слушали семь судей, - вспоминает Авигдор Фельдман. - Трое из них признали подсудимого невиновным, четверо сошлись во мнении, что именно он убил Ханит Кикос. О чем свидетельствует такое расхождение во взглядах? Лишь об одном: уголовное судопроизводство в Израиле нуждается в коренной перестройке, так как никаких четких критериев признания гражданина виновным нет! Но ведь любая судебная ошибка подрывает доверие общества к суду вообще. И в последние годы у многих израильтян усиливается ощущение, что наши судебные инстанции не придерживаются такого основополагающего принципа, как презумпция невиновности, суть которой проста: человек невиновен до тех пор, пока не доказано обратное. И если у судей возникает хотя бы тень сомнения в виновности подсудимого - они обязаны оправдать его за недостаточностью улик. Скажу вам больше: в обществе зреет ощущение, что судебные органы целиком и полностью полагаются лишь на аргументы государственного обвинения, не принимая во внимание контраргументы защиты, то есть судьи дискриминируют адвокатуру в пользу прокуратуры. А ведь весь груз доказательств вины подсудимых лежит именно на прокуратуре! Именно она обязана однозначно и аргументированно доказать виновность подсудимого, а у нас нередко слушание уголовных дел превращается в серию отчаянных попыток подсудимого доказать свою невиновность.

       Адвокат Фельдман возвращается к делу Дери:
       - Часть вынесенного Иерусалимским окружным судом приговора была построена на том, что во время следствия Дери воспользовался правом на молчание, предоставленным по закону каждому подследственному. Но ведь право на молчание является одной из основополагающих гражданских свобод! Каждый гражданин, против которого возбуждено расследование, оказывается - один на один - со всесильной полицейской машиной. В распоряжении полиции - все средства оказания психологического давления, подследственный же перед этой машиной абсолютно беспомощен. Чтобы "расколоть" подследственного и добиться от него признания, полиция использует самые изощренные способы. В связи с этим мы, адвокаты, обычно рекомендуем своим подзащитным: "На допросах - молчи!" А если это молчание будет нарушено - пиши пропало: срок ареста наверняка будет продлен, и признание - даже в том, чего подследственный не совершал, - будет из него выбито. И тот факт, что в окончательном решении Иерусалимского окружного суда по делу Дери использование им законного права на молчание было вменено ему в вину, лично мне представляется чудовищным!
       По мнению Авигдора Фельдмана, израильская судебная машина (включая и Верховный суд) грубейшим образом попирает права подследственных. Такое положение - нетерпимо, считает он.
       - А к какому выводу приходят юристы, сопоставляя дело Дери с делом экс-президента Вейцмана?
       - Вы затронули еще одну серьезнейшую проблему, - говорит Авигдор Фельдман. - Казалось бы, дело Вейцмана до суда не дошло. Однако генеральный, прокурор Эдна Арбель и юридический советник правительства Эльяким Рубинштейн вынесли на суд общественности свои пространные заключения, каждое из которых -по уровню и значимости - вполне можно приравнять к решению суда. По-моему, у каждого, кому довелось с этими документами ознакомиться, возникает чувство неловкости. Ощущение такое, что при расследовании дела Вейцмана полиция руководствовалась не общепринятыми критериями, а только личными симпатиями. Вейцман в свое время получил от миллионера Эдуарда Саруси колоссальные суммы. Но к какому выводу пришли полиция и прокуратура? Эти деньги, мол, были переведены на счета Вейцмана в рамках сугубо дружеских отношений с миллионером Саруси. Весьма проблематичный с юридической точки зрения аргумент. Вейцман получил астрономические суммы в бытность свою депутатом Кнессета, в бытность свою министром, - однако эти суммы взятками у нас почему-то не считаются. Что же касается Арье Дери, то полиция и прокуратура -еще до всякого суда! - пришли к однозначному выводу: все деньги, которые были переведены на его счет, - это взятки, так как он, занимая ответственные посты в правительстве, наверняка собирался взяткодателей отблагодарить. Ни о какой "бескорыстной дружбе" или "искренней взаимопомощи" в материалах дела Дери не сказано ни слова, как будто в тех кругах, представителем которых он является, никто ни с кем не дружит и никто никому не помогает.
       - А разве в израильском праве существует такое понятие, как "дружеские финансовые связи"?
       - При рассмотрении уголовных дел по обвинению во взяточничестве прокуратура обязана доказать, что деньги были кому-то переданы исключительно для того, чтобы в будущем взяточник отблагодарил взяткодателя по принципу "услуга за услугу". В таких случаях среди представленных суду доказательств должен фигурировать и факт благодарности: к примеру, мэр города получил взятку от строительного подрядчика, а тот приступил к застройке участка государственной земли без прохождения конкурса. При таком сочетании факт дачи и получения взятки считается доказанным. А вот при рассмотрении дела Дери ничего этого не было - прокуратуpa даже не пыталась доказать факт получения взятки. Государственное обвинение подошло к вопросу прямолинейно и однозначно: коль 
скоро хоть какие-то суммы были переведены на банковский счет Арье Дери - значит, это взятка. И никаких гвоздей!
       - Как вы считаете, в чем причина столь снисходительного отношения к Вейцману и столь бескомпромиссного - к Дери?!
       - Все мы, в том числе и полицейские следователи, и сотрудники государственной прокуратуры, и судьи, - живые люди. И у каждого из нас - свои симпатии и предрассудки. Полагаю, что в кругах служителей закона Эзер Вейцман считается "своим в доску"...
      - Потому что он представляет ашкеназских "старожилов еврейского ишува"?
       - Да! Истории израильского судопроизводства известны прецеденты. Помните бывшего главу Сохнута Симху Диница? Во время своих поездок за границу Диниц пользовался кредитной карточкой, выданной ему Сохнутом. Впоследствии, когда против Диница было возбуждено уголовное дело, он утверждал в суде, что действовал без всякой задней мысли - он просто не обратил внимания на то, что кредитная карточка - не личная, а служебная. И суд Диница оправдал! На том основании, что он - "человек известный и уважаемый". Но разве таким должно быть в демократическом государстве "правосудие для всех"?!
       Авигдор Фельдман приводит еще один парадоксальный, с его точки зрения, факт: в начале 1997 года пресса подняла шумиху из-за назначения юридическим советником правительства адвоката Рони Бар-Она, в задачи которого якобы входило "замять" возбужденное против Дери дело (наличие у кого-либо из "соучастников" хоть тени подобных намерений не было доказано никогда). В результате, когда все логические построения прессы рассыпались, как карточный домик, никто из лиц, заподозренных в причастности к так называемому делу "Хеврон - Бар-Он", к судебной ответственности привлечен не был. Никто - кроме Арье Дери, которого рекомендовали отдать под суд!
       - Я не хочу этим сказать, что в Израиле не любят сефардов, -подчеркивает адвокат Фельдман. - Единственное, что я хотел сказать: в Израиле ценят и уважают исключительно тех людей, которые тебе ближе по духу и положению в обществе. "Нашим" людям у нас априорно приписывают лучшие человеческие качества. В отличие от не "наших", которых по-прежнему - и тоже априорно - считают чужаками.
       К их числу, добавим, относится не только "марокканец" Арье Дери, но и "русский" Авигдор Либерман, и даже сабра Биньямин Нетаниягу, осмелившийся провести несколько лет подряд в Соединенных Штатах. Причем крепче всего стереотип "чужака-инакомыслящего" засел именно в недрах "правосудия для всех" - в системе правоохранительных и судебных органов. В этом мнении уже сошлись даже такие звезды израильской юриспруденции, как профессора Рут Габизон и Элиав Шохетман, неоднократно высказывавшие со страниц газеты "Гаарец" свое искреннее недоумение селективным подходом к рассмотрению уголовных дел, возбужденных против "своих" и "чужаков".
       Сейчас, похоже, настал час коренной ломки этих опасных для общества стереотипов. Десятки тысяч сторонников партии ШАС и ее харизматичного экс-лидера восприняли решение Верховного суда по апелляции Арье Дери как демонстративный акт дискриминации по этническому признаку. И похоже, на сей раз сефардская община Израиля ответит своим обидчикам вотумом коллективного недоверия - будь то в ходе референдума по вопросу соглашения с палестинцами или в ходе досрочных выборов.
       В эти дни в разных городах страны проходят встречи сторонников ШАСа с Арье Дери, который 13 августа попрощается с женой Яффой и десятью детьми и уедет из Иерусалима на отсидку в тюрьму "Маасиягу". Многие активисты, прервавшие после вынужденной отставки Дери свои связи с партией, возвращаются в ее ряды. Ни у кого в Израиле нет и тени сомнения в том, что к левому лагерю большинство сефардов никоим образом не принадлежит. Основная их масса - это верующие люди, мечтавшие в галуте - в Марокко и Йемене - о возвращении в Эрец-Исраэль. Для них, как и для "русских", планируемый нынешним правительством в лице Барака раздел Иерусалима - это личная трагедия и коллективная катастрофа. И они, выходцы из арабских стран, - в отличие от нас, европейцев, -слишком хорошо представляют, какие бедствия обрушатся на народ Израиля, если палестинским беженцам будет предоставлено право на возвращение.
       Так что впереди - в свете грядущей отсидки Дери - нас могут ожидать бурные события. Добавим к этому, что на днях СМИ распространили следующее (никем не подтвержденное пока) сообщение: Авигдор Либерман предпринимает попытки создания новой партии национального лагеря, в которую, наряду с "русскими" ИБА и НДИ, войдет и сефардская партия ШАС. А возглавит этот лагерь Биньямин Нетаниягу. Если, конечно, и его вовремя не посадят. Пока юридический советник правительства Эльяким Рубинштейн отложил принятие решения по делу Нетаниягу до своего возвращения из Кэмп-Дэвида.
       Как бы то ни было, о наведении порядка в судебной системе никто в правительстве не помышляет.