Спектр человеческих устремлений пролегает от минимального "выжить" до максимального - "завладеть миром". В этих же рамках - и в соответствии с реальными обстоятельствами и возможностями - определяются и цели государства, - динамичного живого существа, управляемого амбициозными политиками. В этом смысле совпадение государственных интересов или даже гармоничное сосуществование двух стран возможно тогда, когда господство одного предполагает выживание другого.

Именно по такой формуле и воспринимаются во все еще борющемся за свое существование Израиле отношения со стремящейся к безраздельному мировому господству Америкой. Поэтому многим израильтянам так важно не только на личном уровне соответствовать американским стандартам, но и "подогнать" само государство Израиль под обозначенные американскими интересами международные мерки. Ориентация израильского правительства на фактор "времени, оставшегося до конца каденции Клинтона" и принятие его в расчет при определении темпа и характера продвижения политического процесса естественным образом продолжает эту тенденцию. Причем сегодня она существует не просто в культовой, но в "культово-личностной" версии, потому, что подстраиваться нам предлагают даже не под Америку, но под президента Клинтона.

Проповедники спешки, ослепленные идеей любой ценой оказаться под непротекаемой крышей сверхдержавы, игнорируют любое несоответствие взглядов, существующее между нашими странами и правительствами.

"Палестинцы уже доказали свою приверженность миру и активно борются с террором", - сказал посол США в Израиле Мартин Индик за день до того как израильские силы безопасности обезвредили в Тайбе террористическую группу, намеревавшуюся совершить в Израиле пять террактов, а представители органов безопасности сообщили о том, что ХАМАС принял стратегическое решение возобновить террористическую деятельность.

Вероятно, черпая информацию из рапорта госдепартамента, в котором говорилось о непричастности властей ПА к террору, г-н Индик заявил также, что "Арафат и Асад верят, что пришло время для мира, а Арафат вообще слишком долго ждал, - целых шесть лет с момента подписания Норвежских соглашений".

Вскоре после этого выступил второй человек в ПА - Абу Алла, сказавший, что, "если не будет сдвига в мирном процессе, палестинские военные силы войдут в район "В". Ведь как показал пример с Сирией, угроза военного давления приводит к желаемым результатам: Израиль готов на политические и территориальные уступки самому грозному.

"Еще в 1993 (!) году Асад ясно дал понять, что мир с Израилем является стратегическим интересом его страны, - сказал Мартин Индик. - С тех пор он продолжает стремиться к миру, который будет возможен только в том случае, если Израиль вернется к границам 1967 года. Проверить же истинность мирных намерений Сирии можно лишь в ходе мирного процесса: Израиль должен будет вернуться к границам 1967 года и тогда мы посмотрим, готова ли Сирия, к примеру, обменяться с Израилем послами"...

Две последние предвыборные кампании наглядно продемонстрировали, что американская администрация не стесняется выражать свои предпочтения относительно исхода выборов в Израиле.

Одна из историй, свидетельствующих о целях и средствах, используемых американскими интересантами и их израильскими единомышленниками, была рассказана на страницах газеты "Ха-Цофе" в статье под длинным и нескладным названием "Пожертвования, которые не были расследованы, и репатрианты, которые будут голосовать".

История эта началась в 1983 году и на первый взгляд не имела ничего общего с новыми репатриантами из бывшего СССР, большинство из которых не были в то время даже потенциальными эмигрантами, и уж тем более - активными и влиятельными израильскими избирателями. Речь шла о самой обычной дипломатической процедуре прощупывания почвы и организации международной сделки. Однако, учитывая, что дипломатия - это продолжение политики ее же методами, все действия вовлеченных в дело сторон осуществлялись из расчета политической выгоды, единственным точным критерием которой являются результаты выборов.

Тогда - в начале 80-х - Ближний Восток раздирался между войной и миром, -то есть жил своей обычной жизнью, полной страстей, контрастов и противоречий. Пребывая в эйфории, вызванной подписанием мирного договора с Египтом, Израиль ждал великих перемен. Иран тем временем, воевал с Ираком. Персидский залив - основной путь экспорта иракской нефти - был перекрыт иранскими силами, так что Ирак, которому каждый месяц войны обходился в миллиард долларов, оказался в крайне критическом положении.

В Израиле, естественно, были хорошо осведомлены о бедах саддамовского государства и решили использовать создавшуюся ситуацию для сближения между двумя странами. Согласно сведениям, опубликованным в "Ха-Цофе", идея заключалась в том, чтобы Израиль помог Ираку экспортировать нефть, перегоняя ее через Иорданию в Хайфу по существующему, но не действующему с 1948 года нефтепроводу. В ответ на этот жест доброй воли иракские власти должны были согласиться наладить с Израилем мирные отношения.

Однако, опасаясь подвохов со стороны Израиля, разбомбившего в 1981 году его атомную станцию, Саддам требовал не только открытия нового нефтепровода, ведущего прямо в Иорданский порт Акаба, но и твердых гарантий того, что Израиль этот нефтепровод не тронет.

Израиль, со своей стороны, боялся того, что в случае военного конфликта с арабскими странами Ирак примет в нем активное участие, как это было во времена прошлых конфронтации. Поэтому стремящемуся к обеспечению безопасности еврейскому государству было необходимо сохранить за собой неотъемлемое и безоговорочное право на самооборону, под которым - в экстремальных случаях -подразумевается и право на нанесение предупреждающего удара. Любые же однозначные гарантии не только связывали Израилю руки, но и автоматически превращали его в главного виновника конфликта, даже если на самом деле речь шла о самообороне.

(Впрочем, как показала Шестидневная воина, а также вся предыдущая и последующая история Израиля - презумпция невиновности не распространяется на наше государство практически никогда. Трактование же происходящего через призму галутной ментальности привело лишь к тому, что в конце концов Израиль не только перестал оправдываться, но и сам признал себя виновным во всех ближневосточных и мировых грехах.)

Что же касается описываемых в. "Ха-Цофе" событий, то они развивались в полном соответствии с закулисной дипломатическо-политической логикой. В результате выборов 1984 года было подписано соглашение о ротации, согласно которому главой правительства сроком на два года стал Шимон Перес, а министром иностранных дел - Ицхак Шамир.

Перес продолжал интересоваться происходящим на "иракском направлении" и вел по этому поводу тайные переговоры с тогдашним госсекретарем США Джорджем Шульцем. В то время израильский премьер еще не был готов предоставить требуемые от него односторонние гарантии, чем вызвал недовольство Ирака и Иордании.

Давление начало расти, причем не только с политической, но, прежде всего - с экономической стороны. Так, в игру вступила одна из самых крупных, если не сказать - крупнейшая в мире строительная кампания "Бехтель", о мощи, положении и связях которой свидетельствует и тот факт, что среди ее бывших работников были двое, ставшие впоследствии министрами, - Джордж Шульц и Каспер Вайнбергер. Поэтому не удивительно, что именно этой кампании было доверено осуществление указанного грандиозного проекта, стоимость которого оценивалась в миллиард долларов. Главной же помехой в его реализации было отсутствие требуемых израильских гарантий, что делало всякое вложение в проект бессмысленным и неоправданно рискованным.

"В конце 1984 года об этой проблеме узнал и еврейский предприниматель, успешно работающий в области нефтяного бизнеса - бывший израильтянин Брюс Раппопорт, - пишут авторы статьи. - Известно также, что он был одним из жертвователей в фонд партии "Авода". Итак пришедший на помощь влиятельный бизнесмен замышляет альтернативную сделку и предлагает одной из партнерских японских фирм "перехватить" проект, объясняя это тем, что он - Раппопорт - может вытянуть из израильтян необходимые гарантии. Его уверенность основывалась на обещании, данном ему самим Пересом который, однако, умолчал о том, что уже дал подобное обещание американцам."

Таким образом Раппопорт был лишен желанного эксклюзива, о чем вскоре стало известно и самим японцам. Но в деле, сулящем огромную прибыль и выгоду, нет места мелким обидам. В конце концов "Бехтель", Раппопорт и японцы решили сотрудничать. Согласно условиям подписанного между ними договора, компании "Бехтель" досталась вожделенная роль подрядчика этого проекта, тогда как японцам и Раппопорту было обещано право на сбыт переправляемой по каналу нефти. Но все это, разумеется, при условии, что Раппопорт выбьет из Израиля недвусмысленное обязательство не трогать нефтепровод.

Гарантии требуют также Ирак и Иордания, руководители которых обращаются к банкам-кредиторам с требованием гарантии в том, что в случае "израильской провокации" в отношении нефтепровода, расплачиваться за нанесенный проекту ущерб будет сам Израиль. Идея эта пришлась по душе и людям, ответственным за осуществление проекта в компании "Бехтель".

При посредничестве Раппопорта, Перес обещает не атаковать нефтепровод, обуславливая это обязательство отсутствием провокаций со стороны Ирака. Что же касается финансовой стороны дела, то израильский премьер выражает готовность обсудить этот вопрос после того как он ознакомится с условиями, поставленными кампанией "Бехтель".

По мере продвижения сделки расширялся и круг вовлеченных в нее влиятельных и высокопоставленных людей. Некоторых из них приобщил к "делу" сам Раппопорт. Так, на арену выходит Роберт Валак, личный друг американского министра юстиции Эдвина Миза. По имеющимся у авторов статьи сведениям, в свое время Валак баллотировался в сенат, требуя узаконить использование марихуаны и уничтожить ядерное оружие, а позже был назначен представителем США в ООН. После чего он стал использовать свои связи для занятия крупным, но, как подозревается, не совсем чистым бизнесом. В одном из них был замешан и сам Эдвин Миз, в связи с чем против него было начато расследование, причем не первое, а пятое по счету.

Однако привлечение новых людей внесло излишнюю путаницу в и без того слишком деликатную ситуацию. Число разногласий возросло и сделка, казалось, близилась к срыву.

Но тут за дело интенсивно берется Валак, задействующий рычаги давления на Переса, с одной стороны, и - с помощью Миза - на советника по национальной безопасности США Роберта Макперлайна, с другой. Последний обещает помочь, апеллируя американскими интересами, а Раппопорт, в свою очередь, пытается убедить Шимона Переса надавить на американцев с тем, чтобы они сами застраховали этот проект. Перес соглашается написать американцам письмо, в котором излагает свою позицию по данному вопросу. Среди прочего, в его письме есть и такие слова:

"Похоже, что израильская гарантия расчистит путь для прокладки нефтепровода. Для этого я готов на многое, но необходимо сохранять дискретность".

Во время своего визита в Вашингтон Перес в секретном порядке встречается с Валаком, который параллельно прокручивает такой вариант решения проблемы, по которому штраф за нарушение Израилем своих обязательств будет вычтен из американской помощи ему. Но даже в вовлеченной в сделку страховой кампании и в американском министерстве юстиции считают эту идею слишком дерзкой.

Тем временем проект получает одобрение главы ЦРУ Билла Кейси. Происходящее все еще хранится в строгом секрете, а о подробностях сделки осведомлены всего лишь человек десять.

Все тайное, однако, когда-нибудь становится явным, причем разоблачение, как правило, начинается со случайности, на первый взгляд не имеющей ничего общего с главными событиями.

Как рассказывается в "Ха-Цофе", в 1988 году министр юстиции США Эдвин Миз впутался в какую-то проблематичную историю, никак не связанную с нефтепроводом. В процессе расследования доходов Миза, прокурор Джеймс Маккей и вышел на след секретной сделки. Наиболее подозрительным показался ему тот факт, что занимались нефтепроводом люди. род и сфера деятельности которых были очень далеки о той, с которой обычно связаны все подобные предприятия. Тогда как те, кто по логике вещей должны были знать о происходящем - на самом деле находились в полном неведении.

За разъяснениями Маккей обратился к Раппопорту. И вот что раскрылось в процессе расследования, секретные документы из которого были опубликованы два года назад в США:

"Кроме всего прочего, стало известно о том, что Гад Яакоби - приближенный Переса и тогдашний министр экономики (в свое время это министерство было искусственно создано и через несколько лет прекратило свое существование, - А. Д.) - встречался в Женеве с Брюсом Раппопортом, прибыв туда на частном самолете последнего, что уже расценивается как подарок должностному лицу.

Согласно американской версии, Раппопорт сообщил Яакоби о согласии Переса на то, чтобы Ирак и Иордания выплачивали задолженность кампании "Бехтель", которая бы переводила часть из них Раппопорту, который, в свою очередь, переправлял бы часть выплаченных ему денег в Израиль. Израильская доля должна была составлять 100 миллионов долларов в год. Все это, однако, ПРИ УСЛОВИИ, что полученные от сделки деньги НЕ будут проходить через министерство финансов, а будут переведены в особый фонд, который возглавят Шимон Перес, Ицхак Шамир, Гад Яакоби и еще двое людей, назначенных Пересом. Сам Яакоби написал тогда Пересу письмо, в котором выразил опасения по поводу того, что если деньги будут переведены на счет министерства финансов, то они могут быть "использованы в неверных целях". Употребление министром этого выражения является одной из наиболее любопытных деталей всего дела.

Ведь согласно правилам, все доходы государства должны переходить в ведение работников министерства финансов. Если же министр считает, что они не способны правильно распорядиться государственными средствами, то он должен открыто и официально обратиться к главе правительства или министру финансов. Так что обращение Яакоби было довольно подозрительным, тем более, что до этого от него не поступало никаких жалоб на деятельность министерства финансов.

Было решено, что управление фонда заранее определит предназначение полученных денег, но конкретные цели их использования названы не были. Была ли эта завуалированность случайной? Судя по рассекреченным данным, похоже, что нет.

В процессе расследования Эдвина Миза всплыли некоторые документы, в одном из которых шла речь о "возможности подкупа израильского должностного лица". Кроме того, было найдено и обращенное к Мизу письмо Шимона Переса, который выражал свою уверенность в способностях министра юстиции разобраться с "данной историей".

Раскрытие этого письма послужило прологом к разоблачению куда более серьезного документа, написанного Робертом Валаком 25 февраля 1985 года и предназначавшегося тому же министру юстиции США Эдвину Мизу.

В документе, обозначенном Валаком как "сугубо личное и сверхсекретное", было четко сказано, что часть денег необходимо перевести на счет израильской партии "Авода". Это, по словам Валака, понятно всем сторонам. "Брюс Раппопорт, -пишет Валак - согласовал с Пересом формулу, по которой в течении 10 лет - то есть до завершения проекта - Израиль будет ежегодно получать от 65 до 70 миллионов долларов. При этом часть денег будет переведена партии "Авода".

Многократные опровержения этого факта не смогли затушевать действительность, недвусмысленно описанную в раскрытом документе.

Более того, после начала расследования в 1988 году сам Раппопорт признался в существовании программы, в соответствии с которой часть вырученных от сделки с нефтепроводом денег полагалось перечислять на счет израильского правительства и партии "Труда". Раппопорт подтвердил и факт существования вышеупомянутого документа, свидетельствующего о намерениях выделить часть денег на нужды ведущей левой партии. Однако, по мнению Рапопорта, то была не попытка подкупа, а "обычная деловая процедура".

Но самое интересное - и самое важное для понимания всей сути задуманного - описывается в следующем абзаце документа, который гласит:

"НЕОБХОДИМО ПОМОЧЬ ИЗРАИЛЮ ОБЕСПЕЧИТЬ ПРИБЫТИЕ НОВОГО БОЛЬШОГО ПОТОКА АШКЕНАЗСКИХ ЕВРЕЕВ ИЗ СССР С ТЕМ, ЧТОБЫ ОНИ ЯВИЛИСЬ ПРОТИВОВЕСОМ ДЛЯ СЕФАРДСКИХ ВОСТОЧНЫХ ЕВРЕЕВ С ИХ ЕСТЕСТВЕННЫМИ СВЯЗЯМИ В "ЛИКУДЕ". С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ АМЕРИКАНСКИХ ИНТЕРЕСОВ, ПРЕИМУЩЕСТВО (в приезде ашкеназов. - А.Д.) НЕ ПОДЛЕЖИТ НИКАКОМУ СОМНЕНИЮ".

Излишне будет сказать, что американцы пытались замять данное дело, считая, что любой шум по этому поводу нанесет удар по их национальным интересам. По словам американской газеты "Лос-Анжелес тайме", один из таких интересов и заключался в стремлении уберечь Переса от "тяжелого политического удара". И, хотя главой правительства к тому времени был уже Ицхак Шамир, американцы не собирались подставлять Шимона Переса, в котором видели свою чуть ли не единственную "надежду на продолжение мирного процесса".

Сегодня этой надеждой является Эхуд Барак, которому американская администрация и ее высококлассные имиджмейкеры помогли победить на выборах и продолжают помогать править. (Согласно опубликованной информации, один из советников израильского премьера недавно ездил в Вашингтон за "консультацией" и ЦУ по поводу грядущего референдума.)

В конце статьи редакция газеты "Ха-Цофе" привела реакцию Шимона Переса, который опроверг все разговоры о подкупе и сказал, что "мотивы данного им обязательства не атаковать нефтепровод были исключительно деловыми"...

В деловитости ему на самом деле отказать нельзя. Да и не тот он политик, чью карьеру можно прервать расследованием, а точнее, - чью карьеру ПОСМЕЮТ прервать расследованием. Так что не удивительно, что и в Израиле никаких проверок по этому делу проведено не было. Закон -это дело интерпретации, а закон в политической игре - дело произвольной интерпретации интересантов, в соответствии с которой, к примеру, "обычная деловая процедура" расследованию не подлежит.

В свое время, после раскрытия документа о намерении дать взятку израильскому "должностному лицу", Роберт Валак заявил, что АМЕРИКАНСКИЙ ЗАКОН НЕ ЗАПРЕЩАЕТ ПОДКУП ИНОСТРАННЫХ -не американских - ГРАЖДАН. По делу Эдвина Миза также не были найдены доказательства того, что он нарушил АМЕРИКАНСКИЙ закон. А это - самое главное.

"Русские", за приезд которых так боролись американцы, видившие в притоке "ценного ашкеназского материала" свой собственный интерес, на данном этапе подготовки к референдуму по Голанам не оправдывают возлагаемых на них надежд, отказываясь (судя по опросам общественного мнения) поддержать навязываемую сделку с Асадом. Репатрианты из бывшего СССР, да, впрочем, как и израильские политики и даже все наше вечно рискующее и расплачивающееся за все - и по большей части чужие - грехи государство зачастую оказываются лишь пешками в руках политических и финансовых королей мира.

Людям дана возможность выбирать. Если ориентироваться на философскую притчу, согласно которой зло было создано только для того, чтобы у людей была возможность выбора между ним и добром, можно сказать, что право самостоятельного выбора является одним из основных и естественных прав человека. Но, учитывая, что репатрианты обладают существенной силой и влиянием в Израиле, та роль, которую каждый выберет для себя, в немалой степени определит и роль, которую на мировой арене будет играть государство Израиль.

"Время", четверг, 9.3.2000