Журналисты в Израиле - это команда. Между ними существуют связи, превращающие их в коллектив. Приняв это предположение и даже не связывая его с политическими убеждениями большинства журналистов, можно будет объяснить и динамику освещения событий израильской прессой.
    В период нахождения у власти Биньямина Нетанинягу в его отношениях с прессой, а также и в отношениях с журналистами людей из его окружения можно было различить иррациональные элементы. Нашлись даже комментаторы, специально акцентировавшие эти иррациональные черты, дабы создать соответствующий образ. Так, корреспондент газеты "Гаарец" Иоэль Маркус незадолго до выборов назвал Нэтаниягу "принцем темных сил" и несколько раз подряд повторил пугающее высказывание Ицхака Шамира, объявившего Нетаниягу "ангелом разрушения".

    Сразу после оглашения результатов выборов в некоторых высказываниях можно было уловить оттенок мстительного гнева. Журналист Дорон Розенблюм дал деятельности Нетаниягу такую оценку: "Пришел, разрушил и ушел". Амнон Абрамович с экзорцистским пафосом поспешил объявить, что Нетаниягу был всего лишь небрежной пометкой на полях истории. Отношение прессы к Нетаниягу в визуальной форме выразили два художника - Давид Тартаковер и Нир Ход.

    Известные графические работы Тартаковера в последние годы обслуживали - в явно пропагандистской манере - декларированную левыми связь между Нетаниягу и убийством Рабина. Например: плакат, верхняя половина которого представляет собой эффектную фотографию Рабина с гигантской надписью - "Не забудем...",а нижняя - снимок Нетаниягу, запечатленного в типично фашистской позе, также с гигантской надписью - "... и не простим." И еще - плакат, на котором Нетаниргу изображен с Игапем Амиром. Копии этих творений украшали не один кабинет а редакциях израильских газет.

    В свою очередь, Нир Ход, последователь Джеффа Кунса, выпустил постер, на котором Нетаниягу изображен в образе Сатаны с рогами. Важно отметить, что эта картинка, как и работы Тартаковера, неоднократно использовалась в качестве иллюстрации в местной прессе.

    Мне представляется, что за простыми и четкими доказательствами того, что израильские журналисты представляют собой команду, далеко ходить не нужно, и я готов приалечь в качестве живых примеров самого себя и Дри Шавита. Шавит в начале января 1998 года опубликовал свою знаменитую статью "Год ненависти". В ней описывались и анализировались волны ненависти, шедшие к Нетаниягу от крупных общественных институтов страны, и потому статья повергла профессиональный журналистский цех (да и общество в целом) в шоковое состояние, спровоцировав ответные волны ненависти, теперь уже - по отношению к самому Шавиту.

    Все сошлись на том, что Ари Шавит представляет собой отклонение, нестандартный и даже маргинальный случай ведь он готов взвешенно оценивать действия Нетаниягу, его достижения и провалы, политические и экономические цели, равно как и его
принципиальные воззрения относительно этих предметов. Обычная, казалось бы, вещица - правда, изящно и умно написанная, превратилась в настоящую бомбу. "Гаарец" была готова публиковать целые страницы отзывов, авторы которых выливали на Шавита ушаты грязи, именуя его "дезертиром" и "предателем".

    После выборов-96 журналист Элиэзер Яари рассказывал, как в кафе к нему один за другим подходили друзья, видя в нем объект для вымещении своего гнева, словно он, лет 30 назад бывший школьным приятелем Биби, нес ответственность за поступки Нетаниягу.

    Что же до меня, то тут все ясно. Как сторонник Нетаниягу, я всегда считался аномальным палением, мутантом. Но там, где есть отклонение, существует и норма. Иными словами, существует некая группа, из рядов которой самовольно вырвалось насколько недисциплинированных и безответственных лиц, тем самым обнажив сам факт существования этой группы. В личном плане я - человек, не вызывающий ненависти (впрочем, может быть, я обманываюсь), а потому уловил в отношении прессы к моей персоне какие-то иные мотивы, направляющие негативные потоки в другое, отличное от ненависти, русло.

    Арнону Лапиду в издании "Бе-кибуц", по-моему, удалось сформулировать суть этого отношения: "Накануне нашей встречи я беседовал с общими знакомыми. Один сказал, что этот парень натурально спятил, другая заметила, что ему просто приятно делать все всем назло, а третий поведал, что Лорд пережил серьезную травму". Еще одна версия гласит, что мне нужно было заработать и я сделал на своем чудачестве карьеру и имя.
 

Коллективная динамика

    Именно эти замечания более, чем любая внятная редакционная линия, указывают на то, что между теми, кто занимается журналистикой, сущестаует коллективная динамика в том смысле, в каком ее анализировали великие психологи. Считаю полезным обратиться напрямик к оригиналам, поинтересовавшись: кто боится Великого и Ужасного Зигмунда? Свою основную работу по этой теме Зигмунд Фрейд написал в 1921 году, опираясь на труды других своих современников-психологов, таких, как Ле Бон и Мак Дугалл.

    Для существования коллектива (речь идет о психологическом понимании этого феномена) "обязано выполняться определенное условие: у различных частей должно присутствовать нечто объединяющее их друг с другом - общий интерес к объекту, схожее эмоциональное предубеждение, испытываемое в той или иной ситуации, определенный уровень взаимовлияния". Фрейд утверждал, что коллектив производит нечто вроде общей мысли и вырабатывает "коллективный разум", который всегда куда ниже интеллектуального уровня отдельно взятого человека. Коллектив снимает ограничения и дает ощущение непререкаемой уверенности и силы.
    Основываясь на выводах Ле Бона об образе мышления группы, Фрейд отмечает, что коллектив не обладает способностью к самокритике, а неприемлемого с его точки зрения просто не существует. Коллектив мыслит ассоциативными образами, связь которых с действительностью не подлежит логической проверке.
    Эмоции коллектива всегда очень элементарны и преувеличены. Группа не знает сомнений, ей не знакомо чувство неуверенности в своей прааоте. Если возникает какое-либо подозрение, оно тут же трансформируется в доказанный и неопровержимый факт, не нуждающийся в эмпирическом подтверждении. А зерно антипатии, вызревающее в предалах коллективного эмоционального разума группы, стремительно превращается в жгучую ненависть.

    Фрейд и Ле Бон также отчетливо обрисовали основные принципы пропагандистской стратегии, к которой издавна прибегали умелые манипуляторы групповым мышлением и поведением. Эти принципы сводятся к тому, что коллектив никогда не нуждается в истине, ибо единственное, без чего он реально не может существовать, - это иллюзии. Группа испытывает подлинный трепет перед магической силой слов.
    Тот, кто стремится повлиять на толпу, не нуждается в логике для своих аргументов; он должен сообщить своей речи красочную эмоциональную убедительность и без конца повторять одно и то же.

    В последние годы - , в большей мере, чем в прошлом, - израильская пресса превратилась в сплоченную ячейку левого лагеря в самом широком понимании. Это явилось следствием убийства Рабина. Раз за разом мы видим огромные сборища левых на площади имени покойного премьера, и журналисты, освещающие это событие, становятся соучастниками сильнейшего эмоционального переживания.

    В отношениях между прессой и массами левых всегда - помимо социальных и идеологических связей - существовала завидная взаимность, источавшая предубеждение и ненависть. Коллективное мышление прессы создало вокруг Нетаниягу ассоциативно-имиджевую цепочку, которая впоследствии стала общепринятой: опасный, плут, лгун, глава банды, фокусник, маг, манипулятор прессой, ловкач, коррумпированный, подстрекатель. Этот ряд образов средства массовой информации сумели сделать достоянием сначала коллективного мышления своей команды, а потом навязали их сознанию людей, представляющих значительные слои общества. Бессилие при любой попытке доказать обратное и не возможность хотя бы принять участие в этой "имиджевой" схватке, о чем Ури Элицур, бывший глава канцелярии Нетаниягу, и упомянул в интервью газете "Макор ришон", свидетельствует о том, что ситуация явно вышла из границ рационального.
 

Железная стена психологии.

    Одной из отличительных черт коллектива является, конечно же, наличие в нем лидеров. В последние годы в израильских СМИ создалась ситуация, аналогов которой нет ни в одной другой стране и не было ранее и у нас в "команде" прессы имеются несколько видных журналистов, чье первенство либо признается остальными, либо они - даже если не все их одинаково почитают и готовы признать их лидерство, объективно обладают определяющим влиянием.

    Нахум Барнеа и Амнон Абрамович не безосновательно претендуют на роль общепризнанных лидеров. Различные опросы, проведенные как среди профессионалов, так и среди публики, показывают, что Барнеа считается журналистом "номер один". Шели Яхимович пользуется среди журналистов большим влиянием,  она нередко задает тон, или, иными словами, задает направление коллективного отношения к той или иной теме. У Моти Гилата тоже есть такое влияние, но в других областях, то же относится к Моше Негби - опять же в рамках его темы.
    Другие звезды журналистики, числом около 20 или чуть больше, ходят по проторенным дорожкам, лишь добавляя перцу и соли к тому, о чем публика уже давно узнала благодаря их же стараниям (например, Данкнер. Или Майбург. Или Розенблюм. Или второй Розенблюм). Есть и такие, кто обладает лицензией на определенного рода "эзотерику" - в определенных же рамках. Но по большому счету в коллектива, называемом "израильские СМИ", действует ограниченный контингент народных героев, и именно он, командуя: "пли !", наводит ужас на политиков. К огромному сожалению, это отнюдь не собрание индивидуумов, каждый из которых может обогатить общественное сознание оригинальным репортажем или независимым суждением.

    В годы правления Нетаниягу пресса пережила крайне неприятный процесс внутреннего сплочения. Эти три года можно обозначить как Период Великой Охоты. Журналисты и прочие деятели СМИ были похожи на героев вестерна, спешно седлающих коней, чтобы догнать и отомстить. А девиз ковбоев неизменен: словить подонка и повесить. Парень, который думает о возможности выступить против мстителей, рискует жизнью и, по словам Фрейда, предпочтет "присоединиться к охоте вместе с группой".
    Это явление отрицательно сказывается на способности израильской прессы работать на ниве широкой общественной дискуссии, стимулируя независимую мысль и задавая высокий интеллектуальный уровень обсуждения коренных вопросов нашего сущестования. Групповщина, царящая в журналистской среде, ведет к снижению уровня репортажа, анализа, мысли.

    Иные люди связывают эту ситуацию с коммерческими потребностями СМИ. А на мой взгляд, корни данного явления прежде всего лежат во внутренних и уже неуправляемых процессах, происходящих в недрах нашего общества в целом. Впрочем, чтобы получить исчерпывающее представление о групповой тесноте и клановости израильского общества, необходим специальный историко-социологический анализ, выходящий за рамки проблемы СМИ.

    Последний штрих в отношениях Нетаниягу с прессой ненависть к премьеру заставила его задуматься над тем, как использовать это групповое чувство в собственных целях.  В результате Нетаниягу либо инициировал, либо легко откликался на бесчисленное множество предложений выступить по ТВ, желательно в дебатах.

    Его телевыступления обладали неизменным гипнотическим эффектом. Только вот эффект этот был по большей части отрицательным, ибо наряду с высокой оценкой профессионализма его выступлений получил распространение образ человека, манипулирующего прессой, своего рода фокусника. Этот образ способствовал  демонизации Нетаниягу, которая была нужна для того, чтобы воздвигнуть несокрушимую стену на пути людей, чье рациональное мышление побуждало их выступить в поддержку Нетаниягу.
Можно сказать, что Нетаниягу был силен именно в области рациональных аргументов, но его вынужденная ставка на теледебаты породила иррациональное к нему отношение.  А в границах действия этих чар ненависть побеждает.
 

"Макор ришон"                                                                        Перевод Игоря Рубинштейна.

Гидон Райхер, передача "Доку-медия" 1-го канала ТВ. 18.5.99:
  "За последние 30 лет не было ни единого случая, когда бы пресса занимала
   столь единообразную - без нюансов - позицию и  вся была мобилизована
   против главы правительства ".

Яаков Ахимеир, "Доку-медия",  18.5.99:
  "С июне 1996 года пресса не могла смириться с тем, что Биньямин Нетаниягу
   является главой правительства".

Шалом Йерушалми. "Галей ЦАХАЛ",     24.5.99:
  "Главе правительства Нетаниягу не дали и четверти часа милосердия, это
   верно. И думаю, что в тот период вся пресса была мобилизована в пользу
   Переса. а затем - и для свержения Нетаниягу".

Авив Лави, приложение к газете "Гаарец", 28.5.99, Стр. 78:
  "В последние три года политические комментаторы и авторы постоянных
   колонок затруднялись высказывать свои истинные суждения о главе правительства
   и его деятельности - так, как привыкли это делать. Антагонизм, который вызывает
   Нетаниягу, его постоянное нытье, подстрекательство, тот факт, что он всему
   придавал оттенок чего-то личного, загнали журналистов в угол: подчас его атаковали
   слишком агрессивно, а иногда насильно пытались ему польстить и
   отыскать в его действиях положительные аспекты, дабы доказать свою (якобы
   существующую) объективность. Дни правления Нетаниягу были плохим временем
   для израильской прессы, потому что ему удалось высветить самые темные и
   уродливые стороны прессы. В большинстве случаев пресса была либо слишком
   враждебной, либо занималась излишней апологетикой, и лишь крайне редко ей
   удавалось быть деловой. Но хуже всего то, что из-за болезненного желания стать
   свидетельницей отставки Нетаниягу пресса постоянно делала послабления
   Эхуду Бараку, а это уже предательство по отношению к профессии, результатом
   которого является подрыв доверия общества к прессе"..

Акива Эльдар, корреспондент газеты "Гаарец", телепередача "Досье прессы", 29.5.99:
  "В ходе выборов-99 Барак постоянно получал льготы и подачки".

Равнв Друкер, политический обозреватель радиостанции "Галей ЦАХАЛ",
  телепередача "Досье прессы", 29.5.99:
  "Нет сомнений, что пресса делала (Нетаниягу) очень, очень тяжелую жизнь,
   и я думаю, что многие журналисты чувствуют себя виноватыми".

Рами Хойбергер, приложение к газете "Гаарец", 28.5.99:
  "Возможно, обвинение в адрес прессы и характерны для правого лагеря, но
   именно в контексте этих обвинений я вдруг понял, какой возможностью
   преуменьшать и раздувать обладает пресса. Если бы Ярон Декель и Шели Яхимович
   не позаботились о том, чтобы так раздуть это (речь идет о высказывании
   стендапистки Тики Даян о "черни" и "простолюдинах". - Pед.), вся история
   не развилась бы именно таким образом, как это было. В то утро Декелю и
   Яхимович, видимо, было скучно, и они решили: мы пойдем на это".

Анмон Данкнер, "Все время",  20. 5. 99
  "Пресса убила  Нетаниягу. В основном пресса. Была ли она однобокой?
   Мобилизованной? Лживой? Нет, никоим образом. Напротив - она выполнила свой долг
   самым достойным образом. Когда пришлось судить о Нетаниягу и об оскорблениях
   со стороны прессы в его адрес, подавляющее большинство израильской
   общественности отдало предпочтение прессе. Это верно, что пресса - левая.
   Но "левизна" это не ругательство. Тот факт, что журналисты левые, вовсе не
   превращает их в односторонних во время работы. Верно и то, что никогда в истории
   Израиля пресса так не нападала на главу правительства, как нападала она на
   Нетаниягу. Нетаниягу получил от прессы так, как не получал никто другой, -
   это беспрецедентно".

Дан Каспи, "Гаарец", 14. 6. 99
  "Нетаниягу верил во всесилие прессы. Единственное, о чем он забыл, - то,
   что нет средств массовой информации баз журналистов и чтобы пресса тебе
   помогала, требуется сотрудничество с владельцами СМИ, журналистами и редакторами".

Нахум Барнеа, "Седьмой глаз", номер 21, июль 1999 г., стр. 4:
  "Почему (Нетаниягу) не преуспел с газетой "Едиот зхротт", с "Мааривом". с
   первым и вторым каналом, радиостанциями "Галей ЦАХАЛ" и "Коль Исраэль"?
   Ответ частично заключается в мировоззрении: он предпочитал обращаться к
   правоориентированной аудитории - и в США и здесь. А левоориентированные
   люди затруднялись его услышать ".

Узи Бензиман, "Седьмой глаз'', номер 21, июль 1999 г., стр. 3:
  "Уже не секрет, что на исходе дня выборов в здании гоствлерадио нашлись
   люди, которые передали лидерам "Исразль ахат" результаты предварительного
   опроса избирателен, проведенного 1-м каналом ТВ. После этого началась
   политическая возня вокруг назначения управляющего телевидением. Сотрудники
   Главного управления телерадиовещания рассказывают, что известные депутаты
   кнессета от "Исразль ахат" уже обращаются к ним по вопросам, касающимся
   управления гоствлерадио и чисто редакционных соображений журналистов.
   Ощущение господства политиканов партии Авода над Главным управлением
   гостелерадио нужно выкорчевать с корнем... Обидно доказывать, что после 50 с
   лишним лет вещания среди сотрудников радиостанции "Коль Исраэль" и 1-го
   канала ТВ еще есть журналисты, не развившие в себе достаточного ощущения
   независимости и профессиональной твердости".

Керен Нойбах, "Досье прессы", 3.7.39:
  "Мы были (по отношению к Эхуду Бараку) слишком удобными и упустили из
   внимания некоторые аспекты... "
_________________________________________
Передача "Что горит?", 24 мая 1999 года:
Леа Рабин:
  "Пресса не заслужила, чтобы ее стыдили, позорили, клеймили... Если речь
   идет о сбалансированности, то - да, с этим у прессы действительно есть про-
   блема. Но ведь все мы знаем, что пережили три года разрушения всего, во что
   верили, что ценили. Все было разрушено в последние три года, и это говорю я
   а не пресса Я действительно думаю, что в ходе предвыборной кампании было
   проявлено единство. Все поспешили помочь свергнуть это чудовищное правительство",

Рази Баркаи, ведущий передачи "Что горит?" радиостанции Талей ЦАХАЛ"
  "Имеется в виду также и пресса?"

Леа Рабин:
  "И пресса тоже. Да. И пресса".

Рази Баркаи:
  "В таком случае Биньямин Нетаниягу прав когда говорит, что пресса..."

Леа Рабин:
  "В чем он прав? В том, что он сказал, будто есть больной,
   от которого нужно избавиться?"

Баркаи:
  "Нет. Исходя из ваших слов, Нетаниягу прав, когда говорит, что
   пресса мобилизовалась почти в полном составе, чтобы сбросить его".

Леа Рабин:
  "Ну и что, сейчас пресса должна доказывать обратное? В чем дело?"

---------------------------------