Д-Р ЮВАЛЬ ШТАЙНИЦ:
"ЛЮДИ БОЯТСЯ БЫТЬ АУТСАЙДЕРАМИ"

    Платон считал, что в идеальном государстве, в котором (согласно принципу справедливости) каждый должен заниматься своим делом, именно философы, познающие истину, а не мнения, должны быть правителями: "Пока в государствах не будут царствовать философы... и государственная власть и философия не сольются воедино - до тех пор государствам не избавиться от зла..." О государстве и о зле, о прессе, мировоззрении и истине, о демократии и духовном насилии и пойдет разговор с доктором философии, дважды удостоившимся звания "отличный преподаватель" Хайфского университета, лауреатом премии "Алон" (для молодых ученых), автором множества статей и четырех книг, две из которых стали бестселлерами, причем первая - "Приглашение к философии" - была признана в США "одним из лучших введений в философию из когда-либо написанных", кандидатом в депутаты кнессета от партии Ликуд Ювалем Штайницем.

    - Из доктора философии вы превратились в политика - как вы себя чувствуете в новой роли?
    - С одной стороны, хорошо, но в то же время для меня это было трудным решением. Я очень люблю философию и университет вообще - это истинный рай, что-то вроде английского аристократического клуба девятнадцатого века, к тому же расположенный в одном из красивейших мест Израиля - на горе Кармель. И оттуда - в мутные воды политики...
    Но я чувствовал, что должен был это сделать, потому что Государство Израиль вступило в решающий этап своей жизни. Самому его существованию угрожает совершенно реальная опасность. Это стало результатом той стратегической ситуации, которая создалась после подписания Норвежских соглашений. Кроме того, самому демократическому, еврейскому и сионистскому обществу Израиля угрожает перенесенная сюда из Западной Европы и Америки и внедряемая прессой идеология постмодернизма и "политической корректности". Такая идеология представляет опасность для демократического и обладающего моральными ценностями общества - подлинно демократического и подлинно нравственного.

    - Как вы определяете постмодернизм и в чем его опасность?
    - Довольно трудно дать четкое определение этой идеологии, так как она все еще находится в стадии формирования. Но в самом общем виде постмодернизм - это прежде всего нигилизм (вера в Ничто, противостоящая полному отсутствию веры). Согласно такому подходу, нет ничего абсолютного, никаких абсолютных ценностей. Все относительно и случайно, все - результат того, что происходит "здесь и сейчас", а потому у человеческого общества вообще и у нации в частности нет и не может быть никаких моральных и культурных критериев. Эта разновидность релятивизма отвергает всякую возможность установления абсолютных истин и ценностей, в результате чего получается, что воспитания вообще быть не должно, поскольку всякое воспитание - это диктат, навязывание неких принятых норм и ценностей. А если никаких абсолютных ценностей нет и быть не может, то сама идея воспитания заведомо бессмысленна. По этой же причине нельзя давать людям и национальное образование, потому что национальность - это преходящая случайность. А раз так, то быть свободным человеком - это значит освободиться от моральных принципов, от нравственных ценностей, от национальности, от религиозных и семейных уз, от культуры, от еврейства, наконец...

    - Я хотела бы прочитать вам небольшой отрывок, написанный евреем Йорамом Любовичем, и услышать ваше мнение о нем: "Только полное отречение от расистского сионизма... Религиозные символы средневекового периода должны исчезнуть: без демонстративных звезд Давида, без флага, похожего на талит, без суббот и праздников, отличающих нас от остального человечества... на пути к историческому примирению мы должны признаться во всех преступлениях, совершенных нами по отношению к палестинскому народу, и покаяться -по примеру Германии после Второй мировой войны... Мы еще увидим его (Нетаниягу. - Авт.) в палестинском "Яд ва-Шем", в Восточном Иерусалиме - столбце Палестины, отдающим честь флагу -символу свободы..."
    - Это чудовищно! Такие высказывания вызывают у меня тревогу. Они выражают то, о чем я твержу постоянно, - о гибельности того, к чему стремится левый лагерь. Кроме того, сама попытка сопоставить нацистов, стремившихся уничтожить еврейский народ, и арабо-израильский конфликт аморальна в своей основе.

    - Я обратила внимание и на другое - радикальный антинационализм во всем, что касается евреев, а с другой стороны - откровенная поддержка национализма арабского: израильский флаг и национальные еврейские символы должны исчезнуть, тогда как палестинский флаг назван "символом свободы", которому глава правительства Израиля, согласно новой морали, должен отдавать честь.
    - Да, это тоже очень опасная тенденция левых, доходящих уже до отрицания и еврейского государства, и права еврейского народа на существование. Эти настроения были мне не по душе, даже когда я еще был активистом движения "Шалом ахшав". Я считал, что с рациональной политической точки зрения мы должны отступить с части территорий, но я никогда не был согласен с делегитимацией, обесчеловечиванием и очернением поселенцев и других политических противников. Вообще у левых есть склонность выставлять тех, кто с ними не согласен, в виде бессмысленных и безграмотных чудовищ. Что еще меня сильно возмущало, так это пренебрежение святостью Страны Израиля и нашей глубокой, исторической, генетической связью с этой землей. Я тогда говорил, что даже если мы и должны уйти из Газы и Хеврона, мы ни в коем случае не должны пренебрегать своей исторической связью с этими местами, потому что если мы не будем считать их наследием Праотцев, тогда нас ничто не удержит ни в Хайфе, ни в Тель-Авиве.
    А идея отказа от определения Государства Израиль как еврейского под предлогом того, что это - расизм, - вообще абсурдна. У левых радикалов есть знаменитый лозунг: "Два государства для двух народов". На первый взгляд, вроде бы и справедливо, но на самом деле они предлагают нечто совсем иное - создать национальное палестинское государство на территориях, а Израиль превратить из еврейского в "государство для всех граждан". Что же получается, мы должны добиваться осуществления палестинского права на национальное самоопределение, а сами должны от этого права добровольно отказаться, поскольку иначе мы заденем национальные чувства восемнадцати процентов населения - арабов, живущих в границах Израиля?! Но даже подобный шаг не сделает нас похожими на всех, тем более что большинство государств мира, в том числе и высокоразвитых западных, - это государства национальные. Впрочем, все это не останавливает развитие антинациональных и постсионистских тенденций в левом лагере. Например, МЕРЕЦ выступает за то, чтобы превратить Израиль в "государство для всех граждан", а. Шимон Перес, один из лидеров и идеологов партии Авода, в 1993 году, после подписания соглашений в Осло, написал в своей книге "Новый Ближний Восток" следующее: "Когда наступит этот день (день окончательного решения арабо-израильского конфликта. - Авт), человечество окажется далеко за пределами национального этапа своей истории. В Западной Европе уже виднеются признаки, оповещающие о приходе этой весны человечества. Но нам предстоит еще долгий путь. На Ближнем Востоке, как и в Восточной Европе, еще не готовы к наднациональной личной идентификации".
    То есть идеал решения национального конфликта - это ликвидация национальных границ. Но это противоречит самой сути сионизма, который призван спасти еврейский народ не только от физического, но и от духовно-культурного уничтожения. А Шимон Перес, судя по тому, что им написано, ратует за исчезновение еврейского народа.

    - Но в этом нет ничего нового, так как идеи социализма и коммунизма всегда были основой левого движения. Другое дело, что израильские левые пытаются затушевать свои корни, выставляя себя прежде всего демократами.
    - На самом деле у сегодняшних левых социалистическая идеология заменяется идеологией постмодернизма, об опасностях которой я уже сказал.

    - Слушая вас, я не перестаю задаваться вопросом: что привело вас тогда в лево-радикальное движение "Шалом ахшав"? Ведь естественное место человека с подобными сионистскими взглядами и чувствами к стране и народу Израиля - это как минимум центр, а то и правый лагерь?
    - К левым меня тогда привело сознание того, что единственный способ решения демографической и моральной проблемы оккупации - это отступление с части территорий.

    - Но о территориальном компромиссе говорили и в более умеренных политических кругах?
    - В начале 80-х это было не так. Ликуд отказывался говорить даже об отступлении из Газы, да и левые тогда были не столь радикальны - это сегодня они готовы отдать вообще все.

    - Но ведь разделение на правых и левых основывается не только на отношении к территориям. Это и отношение к традициям, к религии, это национальное самосознание. Кроме того, это и различие во взглядах на демократию, на культуру, воспитание. А судя по вашему отношению ко всем этим вопросам (о части из них мы подробно поговорим позже), вы - классический пример правого либерала, умеренного консерватора, не так ли?
    - Это верно, я всегда гордился и своей национальной принадлежностью, и собственным сионизмом. Но раньше я не ощущал, что причастность к левому лагерю входит в непримиримый конфликт с моими глубочайшими убеждениями и взглядами на жизнь. Хотя мне всегда претили то пренебрежение святостью Страны Израиля, те "прогрессивные" постмодернистские тенденции, которые господствовали в левом лагере. Единственное, что меня удерживало тогда в стане левых, -это декларируемая ими рациональность, но после Осло и это стало неактуальным. Кстати, ведь и Барак предупреждал об опасностях, скрытых в этом соглашении. И с этой точки зрения он находится в глубоком антагонизме с основной идейной линией левых, в том числе и с генеральной линией своей собственной партии, Кроме того, левыми завладела опасная и аморальная идея, что нет ни чего святого, нет такой вещи, во имя которой стоило бы умереть. Они считают, что наивысшая ценность - это собственно человеческая жизнь. Но с моральной точки зрения это - извращение. Ведь это значит, что для человека не существует никаких ценностей, никаких привязанностей, нет ничего святого - только жизнь, жизнь ради жизни. Но настоящий человек должен уметь защищать свои ценности, а если надо - отдать за них жизнь. И не важно, что человек считает такой ценностью - социальную справедливость, всеобщее равенство или - родину.
    (В скобках замечу, что в ходе Ливанской войны Юваль Штайниц не только воевал, но и был ранен. - Авт.)

    - А ваша принадлежность к левому лагерю была результатом выбора или это произошло под влиянием окружения?

- Видите ли, в университетах была создана такая атмосфера, что молодому студенту факультета философии просто не оставалось выбора - он был обязан разделять левые взгляды. Правых же объявляли воплощением всяческого зла, а естественный для человека национализм клеймили как фашизм. Понятно, что это на многих влияло - никакой нормальный человек не захочет выглядеть исчадием зла. Но теперь я вижу, что на самом деле правый лагерь намного более открыт и гораздо плюралистичнее левого.

    - В одном из своих интервью вы сказали, что теперь, после перехода в правый лагерь, вы наконец-то поняли, что это значит - политическое преследование. В чем оно выразилось?
    - Есть одна песня, а в ней такие слова: "Того, что видишь отсюда, не видно оттуда". Когда я был в движении "Шалом ахшав", я ничего подобного не видел и не чувствовал. Опять же сыграли свою роль и ярлыки, навешиваемые на правых. Более того, тот факт, что пресса нам помогала, а противникам мешала, нас искренне радовал. Да и как могло быть иначе - ведь мы же такие хорошие, такие правильные, а наши противники - такие отвратительные! Понятно, что пресса должна быть на стороне хороших. Но стоило мне перейти в правый лагерь, и я почувствовал себя так, как не чувствовал никогда: меня ни во что не ставят, на меня плюют, меня презирают. Я как будто перешел из лагеря света в лагерь тьмы, из разумного существа превратился в животное. Но это даже не субъективное ощущение - это отражение реальной ситуации - существует угроза демократии в Израиле, и угроза за последние три года усилилась. В стране царит атмосфера маккартизма - люди преследуются и подвергаются допросам в полиции исключительно по причине своей принадлежности к правому лагерю. Я убежден, что в случае с бывшим министром юстиции Яаковом Неэманом мы имели дело именно с таким преследованием, поддержанным к тому же и государственной прокуратурой. То же касается и Авигдора Либермана, которого допрашивали в полиции двадцать четыре раза, и по поводу каждого допроса пресса поднимала страшный шум, но до предъявления обвинения в суде так и не дошло. Все это происходит с представителями только одного лагеря - правого, и пресса всякий раз поддерживает и поощряет такие преследования на политической почве.

    - Но, может быть, правые просто не приняли нужных мер, чтобы все это прекратить?
    - Это все равно, что сказать евреям Советского Союза, что они недостаточно распространяли свои идеи о справедливости, а лишь защищались от преследований режима!

    - Вы сравниваете Израиль с тоталитарной Советской Россией?
    - Проблема в Израиле состоит в том, что здесь действует целая система затыкания ртов, но система эта достаточно изощренная. И именно это затрудняет борьбу, потому что противоположная сторона всегда может возразить: "Но ведь вам дают говорить, вам позволяют высказываться". Да, дают, но каждое ваше высказывание чудовищно извращается.

    - Почему же все-таки почти не слышно голоса правой интеллигенции? Ведь даже в СССР были люди, в том числе из числа интеллектуалов, которые пытались что-то изменить, подвергая опасности свою свободу и жизнь?
    - Часть израильских интеллигентов молчит, потому что боится быть преданной анафеме. Я приведу два примера - свой и пример известной израильской писательницы Наоми Френкель. В прошлом Наоми считалась одной из лучших писательниц в стране. Но стоило ей написать исторический роман о сефардской алие в Хеврон (речь, кстати, идет о событиях четырехсотлетней давности!), как ее тут же смешали с грязью и даже подвергли сомнению ее талант и профессионализм. Нечто похожее произошло и со мной. После моего участия в телепередаче с Азми Бишара, где мы обсуждали одну из частей "документального" сериала "Ткума", газета "Гаарец" написала, что "новые политические взгляды Штайница бросают большую тень на его научно-исследовательскую деятельность". Кстати, и профессора-востоковеда Йегошуа Пората, открыто поддержавшего Нетаниягу, не спасло от всевозможных нападок - как на человека и ученого - даже то, что он остался верен принципам МЕРЕЦа и проголосовал за эту партию. Вспоминаю свою беседу с редактором моих книг, человеком левых взглядов. Узнав о моей поддержке Нетаниягу и правых, он сказал: "Голосуй за Нетаниягу, но не афишируй этого, потому что подобный шаг ударит по твоему престижу в академических кругах и популярность твоих книг упадет. А тем более не нападай на СМИ, потому что если ты поддерживаешь Биби и атакуешь СМИ - то шансы на то, что твоя книга получит положительную рецензию, резко упадут или вовсе сойдут на нет". Я удивился и сказал, что это - книга сугубо академическая, рассчитанная только на специалистов в области философии, а не на широкого читателя. "Я знаком с тем, что происходит, лучше тебя, -ответил редактор. - Ты даже не представляешь, как ненавидят Нетаниягу в интеллектуальных кругах и в прессе. Они сделают все, чтобы ударить и по твоему профессиональному имиджу". И он оказался прав.
    Не случайно многие представители академических кругов и прессы тщательно скрывают тот факт, что они голосуют за правых, и проявляют величайшую осторожность в печатных выступлениях - чтобы, не дай Бог, не выдать себя. Так, два ведущих израильских журналиста позвонили мне и признались,что голосовали за Нетаниягу, но в своих статьях они не только не выразили ему никакой поддержки, но и обрушились на него с нападками, и не то чтобы правой интеллигенции не было. Нет, она существует - причем в академических кругах таких людей гораздо больше, чем кажется. В Технионе, например, деление на левых и правых полностью соответствует общеизраильской - всенародной - статистике. Подавляющее большинство гуманитариев и специалистов в области общественных наук, конечно, левые, хотя и правые среди них тоже встречаются. То же касается писателей и деятелей искусства. Уже упомянутая здесь писательница Наоми Френкель, известный во всем мире израильский сатирик и юморист Эфраим Кишон, единственный израильский лауреат Нобелевской премии по литературе Шмуэль-Йосеф Агнон (кстати, он был человеком верующим), талантливейший композитор Наоми Шемер, написавшая песню "Золотой Иерусалим" ("Йерушалаим шель захав")... Кстати, Наоми Шемер сама признавалась, что после того, как она поддержала правую партию Тхия, ее песни стали транслировать по радио и ТВ намного реже.

    - Тем не менее все еще не удалось развеять миф о том, что вся интеллигенция - левая.
    - Подобное впечатление создается двумя способами. С одной стороны, это - способ сдерживания: правых меньше приглашают, меньше интервьюируют, когда речь идет об актуальных вопросах. А если и интервьюируют - то всячески затушевывают их политическую принадлежность. Левых писателей, например, Амоса Оза, просят откликаться на политические события и подают их высказывания не просто как точку зрения писателей, но и как граждан, имеющих собственное мнение. Правых же, если их о чем-то и спрашивают, просят выступать как представителей определенного профессионального цеха - просто писателя, просто ученого, но не как человека правых взглядов. И поэтому многие даже не знают, что тот или иной интервьюируемый профессор или литератор - правый.
    Замалчивание и игнорирование распространяются и на деятельность таких организаций, как "Право общества на получение информации" под руководством профессора Эли Полака и объединение "Профессора за сильный Израиль", членами которого являются сотни профессоров, докторов наук. Их почти не допускают к экранам и микрофонам, и следовательно, общественность о них не знают. Это выглядит полным абсурдом, но для того, чтобы деятельность твоей добровольной организации хоть как-то осветили в прессе, надо привлечь к участию в ней кого-то из левых, хотя и это не всегда помогает. Левые же организации имеют свободный доступ ко всем СМИ, о них все знают и все им помогают. Одновременно с этим всячески поощряются нападки на правых. Например, небезызвестный Аси Даян сам признался, что был приглашен на Берлинский кинофестиваль только для того, чтобы повторить на европейской сцене то, что он уже сказал на израильской: "Биби, иди ко всем чертям!" (на самом деле высказался он намного более грубо). Все это делается с целью произвести на общество совершенно определенное впечатление, и, следует признать, не без успеха. В связи с этим я хотел рассказать вам об одном курьезном случае. Как-то в буфете кнессета за мой столик подсела депутат от Аводы Далия Ицик и ехидным голосом спросила: "С каких это пор вы и Амнон Лорд стали гуманитариями? Когда вы были левыми, я ни разу не слышала ни об одной вашей статье или книге. А перешли в Ликуд - так сразу стали интеллигентами?" Сидевший рядом Хаим Рамон заметил: "Далия, прости, но Штайниц - известный философ, автор популярной книги "Приглашение к философии". Однако госпожа Ицик не унималась. И эта депутат Ицик стремится стать министром просвещения! Другой пример - статья профессора Гиршона Шакеда, в которой он задал следующий риторический вопрос: "Кто читает книги? Нетаниягу? Йегошуа Маца?" Левые уверены, что ни правые, ни верующие, ни поселенцы не могут не только написать, но и прочитать книгу. Но это же чистая глупость. Нетаниягу написал несколько книг, причем уровень его аргументации очень высок. Все читают - Лимор Ливнат, и Йегошуа Маца, и Меир Шитрит, и Шауль Амор, который недавно беседовал со мной об одной из прочитанных им книг по философии.
    После подобной лжи понятно, почему некоторые представители академических кругов и журналисты пытаются убедить самих себя, что "они не такие", и - как люди правильные, "хорошие" - голосуют за левых, либо тщательно скрывают то, что они придерживаются правых взглядов.

    - Получается, что те, кто призван охранять демократию, не просто не борются за нее, но и сознательно поддерживают антидемократическую систему?
    - Люди боятся быть задолбанными аутсайдерами. Ведь если тебе будут постоянно затыкать рот и унижать, если тебе придется испытать даже малую часть того, что испытывают Нетаниягу и его семья, - ты можешь не выдержать. Тебе уже будет все равно, тебе не будет никакого дела ни до других, ни до демократии, и ты просто сдашься, опустишь руки, перестанешь бороться. Ведь невозможно жить, когда к тебе постоянно цепляются по пустякам, когда все только и ждут, что ты споткнешься, а тогда тебе еще и помогут упасть, невозможно, когда тебя все время выставляют человеком "сорта зайн" ("зайн" - это не только седьмая буква алфавита. - Авт.). Ярчайший пример - это Авигдор Либерман. Он - образованный, грамотный и культурный человек, но кем выставляют?!  Жлобом и хулиганом! В ходе своей прессконференции он высказал немало разумных идей и затронул проблемы такого уровня, до которого израильские политики никогда не поднимались. Если сравнить то, что сказал Либерман, с речами Шахака и Мордехая, то станет абсолютно ясно, что в словах Либермана раз в десять больше глубины и раз в двадцать больше новых идей, чем у Шахака и Мордехая, вместе взятых.

    - Но что из выступления Либермана было вынесено в заголовки?
    - Только возмущение стилем и ни слова - о содержании сказанного. И это - действительно опасно для демократии. Можно с Либерманом соглашаться или не соглашаться, но затыкать ему рот, налепив на него ярлык хулигана и фашиста!.. Я ни разу не слышал, чтобы Либерман призывал к насилию - ни по отношению к арабам, ни к кому-либо другому. Человек предложил изменить систему управления государством (и в этом я с ним абсолютно согласен) и перестроить ее по американскому образцу, а ведь Америка - и для наших СМИ - является символом демократии во всем мире... Так откуда же все эти ярлыки?

    - Что вы можете сказать об израильском обществе?
    - Может быть, это прозвучит парадоксально, но ситуация в обществе не так уж плоха. Именно раскол и напряженность свидетельствуют об идеологической чуткости и бдительности, о неравнодушии и моральной причастности общества к происходящему во всех областях нашей жизни. Только неравнодушные могут злиться и радоваться, а там, где есть различия в позиции и системе ценностей, - там не обойтись и без отрицательных эмоций. Ведь если у тебя есть свои идеалы - естественно восставать против тех, кто им угрожает.

    - Но ведь вопрос и в том, какие ценности побеждают. Для некоторых, например, главной ценностью является именно равнодушие и отсутствие собственной позиции и собственной идеологии. А для других ценность - это, как сказал Деди Цукер, "зеленые камни из Индии", тогда как национальные символы не имеют для них никакого значения.
    - Цукер прав в том, что в светском обществе (и не только в Израиле) царят упадок и разброд. Но, несмотря на это, где-то в глубине души даже у молодых людей с улицы Шенкин все еще присутствуют моральные, еврейские и сионистские ценности, хотя они и пытаются их забыть или задавить в себе.

    - Но, находясь в глубине души, а тем более будучи задавленными, эти ценности утрачивают свою силу и проигрывают другим - постмодернистским. А это, в конце концов, влияет на мораль всего народа. Что такое, по-вашему мнению, израильское общество с точки зрения национальной морали? И почему сейчас говорят о ее упадке?
    - Ситуация не самая лучшая. Я думаю, это по причине того, что и правые, и левые перенесли тяжелый удар, от которого еще не оправились: мечты и тех, и других разбились о действительность. Норвежские соглашения разбили мечту правых о неделимой Эрец-Исраэль, а у левых рухнула мечта о немедленном мире - постепенно приходит осознание того, что до окончательного решения арабо-израильского конфликта еще очень далеко и максимум, чего можно добиться сейчас, - это временное прекращение огня. Левые начинают признавать свои ошибки.

    -?!
    - Они признают их, видя, что происходит в палестинском школьном образования, где единственной основой воспитания является ненависть к евреям и Израилю; левые видят, какими темпами вооружается палестинская "полиция", они слышат, как прославляет Арафат "святого" Ихье Айаша. Они видят все это и начинают понимать, что "нового Ближнего Востока" здесь не будет.

    - Но ведь они считают, что все это происходит оттого, что Нетаниягу "испортил наш мир", а вовсе не потому, что сам "путь к миру" был изначально ошибочным?
    -Каждый склонен обвинять в своих провалах противоположную сторону, а не объективные реальные условия. Более того, создалась парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, наблюдается сближение обоих лагерей по чисто прагматичным позициям, а с другой - взаимные обвинения в крахе иллюзий лишь набирают обороты.

    - Вы довольно близки с главой правительства. Расскажите о Нетаниягу - что это за человек?
    - Я не являюсь его близким другом и веду с ним лишь чисто профессиональные и деловые беседы. Тем не менее могу сказать, что Нетаниягу - необычайно интеллигентен, умен и образован. Впервые я встретился с ним года четыре назад, после того, как в "Маариве" вышла моя статья "Убийство личности: Нетаниягу пытается привести Ликуд к власти, а пресса не прощает". С началом избирательной кампании 1996 года Нетаниягу стал мишенью враждебных нападок со стороны израильских СМИ. Кроме кровавого навета о его причастности к убийству Рабина, его обвиняли в том, что он - ничтожный продавец мебели, плакат-манекен, если вообще не агент ЦРУ (эта версия появилась вскоре после его победы на выборах). Тогда я и написал эту статью, где говорилось, что подобное поведение прессы противоречит всем нормам демократии. Наша первая беседа продолжалась около трех часов, и я был удивлен его интеллигентностью, умом, а также его знаниями в области истории, не уступающими знаниям специалистов-историков. Он человек искренний и не страдает высокомерием. Я горжусь тем, что живу в государстве, во главе которого стоит человек, обладающий столь высокими интеллектом и культурой. Кроме того, я преклоняюсь перед его смелостью и силой духа, не дающими ему сломаться под натиском всех тех нападок, которые постоянно на него обрушиваются. Вместе с тем я считаю, что он далеко не лучший образец в персональных отношениях. Может быть, именно в силу своей серьезности и деловитости он недооценивает роль личных отношений в политике и считает, что достаточно общности мировоззрения и общности целей.

    - Откуда же тогда взялась такая дикая ненависть к Нетаниягу?
    - По-моему, существуют две причины. Первая - это образ "молодого метеора", только появившегося на политическом небосклоне и тут же всех обогнавшего. Это вызывает неприязнь у таких политических старожилов, как Мило, Меридор, Давид Леви. Кстати, Барак столкнулся с похожими проблемами и в Аводе. Вторая причина связана опять же с прессой. Она постоянно оказывала давление на Дана Меридора, чтобы он перестал быть марионеткой и слабаком и превратился в "настоящего мужчину", способного выступить против главы правительства. Рони Мило лет восемь-десять назад считался главным подстрекателем Ликуда, но стоило ему свернуть влево, а тем более выступить с нападками на Нетаниягу - как его наперебой стали приглашать все СМИ, а в передаче "Субботняя игра" он даже получил роль постоянного политического комментатора, чего ему никогда бы не удостоиться, оставайся он верен Ликуду и Нетаниягу. Ицику Мордехаю также создали образ "надежного, умеренного, популярного лидера, единственного разумного человека в правительстве" лишь благодаря тому, что Мордехай постоянно инспирировал слухи, рисующие Нетаниягу в непрезентабельном виде. Таким образом, СМИ премируют тех, кто чернит Биби, и тем самым поощряют нападки на главу правительства. В то же время надо сказать, что некоторые левые, познакомившись с Нетаниягу, напротив, изменили свое мнение о нем в лучшую сторону. И журналист Ари Шавит далеко не единственный в этом ряду. Такие же перемены происходят и в академических кругах.

    - А что вы можете сказать о деятельности Нетаниягу как главы правительства?
    - Я могу отметить три достижения, которые даже превзошли мои ожидания - ожидания человека, проголосовавшее за него. Первое - то, что касается террора. Статистика беспристрастно свидетельствует, что при правительстве Рабина - Переса было убито около двухсот израильтян. При правительстве Нетаниягу террор унес двадцать восемь жизней, то есть разница громадная! И это не случайность. Нетаниягу стал проводить такую политику, что Арафат понял - ему невыгодно поощрять террор. Я, например, не верил, что такой успех вообще возможен. Второе - это величина отдаваемых территорий. Бейлин говорил о трёх этапах отступления - по тридцать процентов каждое -и только тогда наступит очередь постоянного урегулирования. Нетаниягу же смог добиться того, что при переговорах о постоянном урегулировании у нас в руках останется большая часть территорий - а это обеспечит нам сильную позицию и возможность добиться выгодных для Израиля окончательных границ. И это резкое изменение политики не привело к разрыву отношений Израиля со всем миром, хотя проблемы, естественно, и возникали. И третье - это бюджетный дефицит. Получив экономику с четырьмя миллиардами долларов дефицита, Нетаниягу смог этот минус ликвидировать. Здесь надо отметить его смелость, когда он решительно пошел на болезненные шаги с целью оздоровления экономики, прекрасно зная, что они могут ударить прежде всего по его же избирателям, но веря в то, что главное - это спасти экономику и таким образом обеспечить в дальнейшем ее процветание.

    - В чем вы видите свою роль как политика?
    - Прежде всего меня интересует область стратегии и безопасности, потому что главный вопрос, стоящий сегодня перед Государством Израиль, - это вопрос "быть или не быть": сможет ли Израиль существовать и сохранит ли он свою обороноспособность. Для этого нам необходимо сохранять за собой стратегически важные территории. Кроме того, это вопрос сохранения демократии. Возможно, что для этого придется поднять на борьбу общество. Нельзя же допустить, чтобы большинство народа, целые слои общества чувствовали себя преследуемыми и униженными - жертвой средств массовой информации. И это только часть той угрозы демократическому строю, которая исходит из левого постмодернизма, создавшего нечто вроде "антидемократической демократии", которая К тому же навязывается обществу как какая-то тоталитарная религия. И этой вере назначено определять, как будет жить народ, не спрашивая, чего народ хочет. Демократия - это не автоматическое принятие позиции МЕРЕЦа или любой другой партии. Демократия - это лишь система, в рамках которой происходят споры между идеологиями, и посредством осторожного балансирования учитываются интересы всех групп населения.
    Еще одна область, которая меня интересует, - это культура и воспитание. Я не понимаю, почему СМИ должны воспитывать моих детей согласно своим идеалам. Это касается не только антинационализма и антисионизма, но и самой обыкновенной культуры. Израильское телевидение учит тому, что успех измеряется голливудскими американскими мерками, такими, как деньги, богатство, красота и шик. А такой темы, как еврейское образование и традиция, просто не существует. Так же обстоит дело и со всем, что касается европейской классической культуры и искусства. Вместо этого - голливудская пустота, не имеющая ничего общего ни с еврейскими, ни с европейскими ценностями и идеалами. Я не считаю, что мы должны покорно подчиняться этому давлению, а как еврейская и культурная нация требовать того, чтобы уважались наши собственные идеалы.
 

Возвращение к Платону

    Идеальное государство и с политической и с нравственной точки зрения должно, во-первых, располагать средствами защиты, достаточными для сдерживания и успешного отражения вражеской атаки. Во-вторых, оно должно обеспечивать всех членов общества необходимыми для жизни материальными благами. В-третьих, оно должно обеспечить развитие духовной деятельности. Выполнение всех этих задач и есть осуществление идеи блага как высшей идеи, правящей миром.

---------------------------------